 Как отмечает министр экономического развития Алексей Улюкаев, экономика России стабилизировалась в состоянии около ноля. Ее динамика уже девятый месяц находится в коридоре от минус 0,1% до плюс 0,1%, и скорого выхода из него вверх не предвидится. Об этом говорит в целом довольно оптимистичный свежий трехлетний прогноз на 2016-2018 гг. и на 2019 г.
Новый прогноз профильного ведомства, о котором первыми написали "Ведомости", более сглаженный по сравнению с предыдущими вариантами. Теперь экономика практически перестает падать в 2016 г. (сокращение ВВП на 0,3%, в январе было 0,8%), в 2017 г. уже заметный рост (1,4%, в ноябрьском прогнозе 2015 г. значилось 1,9%), дальше - стабилизация роста на уровне 2,3-2,5% (в ноябре 2015 г. показатель на 2018 г. был 2,4%).
Что касается "золотого ключика" к российской экономике - цены нефти, то теперь и она скромнее прежних оценок. В 2016 г. - $40 за баррель (так и было в январе), в 2017 г. - $45 (в ноябре 2015 г. было $52), дальше - стабилизация на уровне $50.
Итак, нефть в коридоре, крыша которого чуть ниже прежней прогнозной конструкции, ВВП в целом - чуть выше. Исключение - 2017 г., когда прежняя прогнозная цена барреля нефти была на $7 выше. Есть другие прогнозы, как правило, что и следовало ожидать, более пессимистичные. ЦБ ждет спада ВВП в 2016 г. на 1,3-1,5% при цене нефти в $30 за баррель. Sberbank Investment Research исходит из того, что в 2016 г. ВВП сократится на 1,01,5%, а инвестиции просядут на 3%. Дальше множить прогнозные оценки теряет смысл, все они, как правило, колдуют все на той же кофейной гуще. Тем актуальнее вопрос, который вызывает последний прогноз Минэкономразвития: где мотор, обеспечивший рост? В самом прогнозе улучшены показатели только по капитальным вложениям и по реальным зарплатам.
Дело за малым - объяснить, за счет чего выросли инвестиции? Зарплаты вырастут, и это станет одним из двигателей роста ВВП, по понятной причине - впереди большой электоральный тур.
"Финансовая газета" не раз писала про главный феномен российской статистики: компании демонстрируют заметный рост чистой прибыли, при этом, однако, инвестиции не растут, а сокращаются. Задача правительства - обеспечить конверсию прибылей в инвестиции. Прогноз Минэкономразвития исходит из того, что такая конверсия, наконец, происходит - инвестиции идут в рост с 2017 г. Но прогноз, как мы не раз отмечали, безответственный жанр, он не содержит мер, которые должны обеспечить его реализацию, в данном конкретном, но принципиально важном случае обеспечить конверсию прибылей в инвестиции.
Надо отдать должное министру Алексею Улюкаеву, он этот пробел заполняет. У компаний есть ресурсы, но нет определенности - сигнал, что она наступила, должно дать государство, говорил Улюкаев: "Бизнес ждет сигнала, что уже можно инвестировать". Одним из таких сигналов должно стать увеличение рефинансирования по программе проектного финансирования, чего настойчиво добивается Улюкаев.
Состоится ли именно такой сигнал, еще вопрос. Есть возражения и ЦБ, и Минфина. К тому же вряд ли проектное финансирование само по себе может вызвать рост инвестиций в необходимых для роста ВВП масштабах, а распространится ли этот сигнал на инвестиционный процесс в целом опять же неясно.
Более масштабным "сигналом" могли бы стать результаты комиссии Сергея Иванова, главы президентской администрации, которая с участием глав правоохранительных органов и представителей бизнеса рассматривает деятельность правоохранителей на поле экономики. Еще одним "сигналом" могли бы стать поправки в УК, которые снижали бы наказания за ряд правонарушений в сфере экономики. Процессы и там, и там, что называется, запущены. Важен результат. Скорее всего,
он будет компромиссным и не слишком убедительным. Косвенное обоснование такого прогноза - эволюция деятельности Бориса Титова. Он сложил полномочия бизнес-омбудсмена, с которыми неплохо справлялся, борясь за расширение прав предпринимателей и за ограничение давления на них со стороны правоохранительных органов, был вдохновителем амнистии для осужденных предпринимателей, но предпочел "заняться партийной работой", "таргетируя" для своей политической партии изменение статуса ЦБ и расширение эмиссионного финансирования, в том числе инвестиций. Другими словами, он сделал выбор: деньги, инвестиции важнее институтов и прежде всего независимого суда для роста экономики.
Вопрос принципиальный. Понятно, что рост зависит и от того, и от другого. Но это вовсе не значит, что институты - это некое почти необязательное приложение к решающим дело инвестициям. Весьма убедительное объяснение дает Иван Любимов из Института экономической политики им. Гайдара, активно сотрудничающий с "Ведомостями". Он рассуждает так: "Вы улучшаете качество институтов, в экономике полиция и суды начинают служить закону, а не отнимают прибыль или активы. Увеличит ли это уровень инвестиций? Возможно, но вырастут лишь инвестиции, связанные с выполнением рутинных задач, вроде производства текстильных изделий, если в стране мало тех, кто способен выполнять сложные задачи, связанные с производством более технологичных товаров.
Страна улучшает качество судов и полиции, а также университетов, увеличивая число квалифицированных работников. Станет ли ее экономика технологически более сложной? Не обязательно, если многие крупные компании продолжают контролироваться государством, конкуренция с международными компаниями в экономике ограничена и, как следствие, топ- менеджмент продолжают составлять люди средней квалификации. В таком случае не стоит ожидать, что сложные задачи приживутся в большом количестве. Качественное образование в такой ситуации начнет работать на эмиграцию высококвалифицированных специалистов, в результате чего число тех, кто способен выполнять сложные операции, вырастет в развитых, а не в развивающихся экономиках.
Тем более нет уверенности в появлении устойчивого роста в результате реализации масштабных инвестиционных программ. Инвестиции не могут повлиять ни на качество институтов, ни на замену бюрократов, возглавляющих корпорации, квалифицированными менеджерами, ни на улучшения в образовании. Таким образом, инвестиционные проекты сами по себе могут не способствовать распространению в России сложных задач, необходимых для развития экспортных отраслей, а также не привести к увеличению числа людей, специализирующихся на их решении".
По-моему, убедительно.
Николай Вардуль
|
